о1.ФИО\прозвища.
Кристин Росс | Kristin Ross;
Предпочитает сокращенный вариант имени – Крис;

о2.Возраст.
Неизвестен;
Телу биологически 22 года;
В теле человеческом находится второй год.

о3.Раса.
Демон.

о4.Ориентация.
Бисексуальна;
Универсальна;
Симпатизирует BDSM.

о5.Внешность.
Тонкокостная, угловатая, невысокого роста. В 165 сантиметрах тела едва держатся 45 килограмм, делая девушку болезненно тонкой, а при взгляде на фигуру ощущается оттенок то ли ранней стадии анорексии, то ли отпечаток своеобразной генетической наследственности. Кожа матовая, бледно-персикового оттенка, с едва заметными веснушками на плечах и груди, а сквозь тонкий полупрозрачный покров на всем теле виднеются голубые ленточки вен и сосудов.
Черты лица резкие, острые, колкие – тонкий острый подбородок, тонкая линия губ, тонкий прямой нос, с едва заметной розовой полоской шрама на переносице, высокие выделяющиеся скулы. Миндалевидной формы глаза всегда по привычке сощурены, создавая ощущение орлиного разреза. Длинные темные ресницы очерчивают глаза, а радужка глаз имеет яркий зеленый оттенок, напоминая испещренный темными прожилками отполированный малахит, искрящийся в солнечных лучах. Обычно глаза очерчены черным растушеванным карандашом и без того выделяясь на лице.
Изгиб тонкой шеи, выделяющиеся косточки ключиц, острые угловатые плечи – девушка выглядит как девочка-подросток, что не сумела договориться с природой, а та в свою очередь отодвинула границу дальнейшего преобразования девичьего тела, заставив Кристин замереть где-то в промежутке «уже далеко не ребенок» и «еще вроде и не женщина».
Небольшая грудь второго размера, плоский подтянутый живот и мягкий изгиб тела от талии к крепким бедрам. Чуть сутулую спину венчают темные плотные кожаные крылья с  цепким острым когтем на сгибе. Разумеется, столь чудная атрибутика демонической сущности не видна обычным смертным и вовсе нематериальна, пока обратному не способствует желание девушки.
Длинные тонкие ноги хрупкие и излишне худые, а размер стопы мал и довольно узок, но это вовсе не мешает девушке в моменты прихоти носить те или иные платья или юбки, а на ноги надевать туфли на небольшой шпильке. Впрочем, такие порывы женственности случаются крайне и крайне редко, а девушку привычней увидеть в более свободном «подростковом» стиле, не исключая агрессивную атрибутику в виде тонких кожаных ошейников, хищно острого блеска небольших шипов, аккуратно подогнанных друг к другу звеньев искрящихся цепочек.
У девушки тихий, практически бесшумный смех, а голос вкрадчивый и мнимо заинтересованный, то и дело отдающий наигранной вопросительностью и удивлением. На тонких ленточках губ почти всегда красуется то ли мягкая улыбка, то ли усмешка, которая определяется лишь тихой ухмылкой себе под нос. Губы скрывают ровный ряд белых зубов, среди которых выделяются лишь клыки – немного остротой, немного длиной, позволяя юрко прокусывать кожу, ощущая приятный солоноватый привкус крови – одна из вредных привычек, столь приятных и уже «родных».
Бесцветно-белоснежная копна коротко по-мальчишечьи стриженых волос извечно находится в каком-то хаотично беспорядке – прямые, не отличающиеся особой мягкостью, отчего и торчащие рваными концами во все стороны. Все так же рваная челка спадает на высокий лоб чуть ниже тонких линий бровей, а несколько прядей подлиннее обрамляют овал лица и закрывают уши девушки. Имеется пара увесистых загнутых рогов, отдающих металлически-костяным темным блеском, но столь чудесный аксессуар внешности не материален, пока желание тому не сопутствует.
Есть пирсинг: на левом ухе два прокола, на правом три, учитывая один в хряще, пробиты бусинки сосков небольшими стальными колечками, имеется плоскостной прокол на затылке.

о6.Характер.
Циник. В основном она молчалива и задумчива – лишь на губах играет оттенок какой-то далекой улыбки, говорящей о том, что Крис где-то глубоко в себе, но никак не является участником происходящих и окружающих ее событий. Она держится сдержанно, немного насмешливо, немного с наигранным любопытством – чтобы показать Вам, что она здесь, и очень внимательно Вас слушает, пусть и не сразу назовет как таковую тему происходящего диалога или монолога. Она предпочитает видеть вещи такими, какие они есть, а не такими, какими они должны быть. Факты – излюбленный инструмент молодой девушки. Зачем строить воздушные замки в радужной облачной феерии, если их нельзя потрогать, если их нельзя ощутить, если их нельзя вкусить? Она крайне правдива и прямолинейна. Наверное, ввиду того, что просто не видит смысла в том, чтобы что-то скрывать, что-то заминать, что-то недоговаривать. Впрочем, от этого она воспринимается не столько как благородная девчушка, сколько заносчивая девица.
Меланхолик. Не смотря на восприятие и принятие мира во всей его монохромной красе, ей присущи нередкие апатии и как таковые меланхолии. Обычно это служит порывом для уединения, для желания некой медитации, для умиротворения и упорядочивания разбросанных мыслей по полочкам сознания. В такие моменты она любит снимать с полки какую-либо книгу или же делать небольшие очерки в молескине, утопая в мягкости глубокого пледа и сжимая тонкими холодными пальцами кружку с горячим глиссе. К слову о молескине – Крис ведет дневник, эта привычка делать постоянные записи появилась с недавних пор и отчего-то не несет под собой как таковой весомой причины. На белых нелинованных страницах молескина чаще можно увидеть цитаты из книг и короткие, пусть и ежедневные записи. Впрочем, находиться в клубах на месте наблюдателя, отправляя в рот очередную белую таблетку LSD и прозябая в радужном наркотическом представлении, рассматривается наряду с другими вариантами времяпрепровождения в моменты хотя бы все той же апатии.
Холерик. Противоречие... Да, противоречие. Пусть ее и трудно выбить из равновесия, трудно задеть, трудно уязвить и умело применить иронию или же сарказм. Трудно, но не невозможно. Она ответит резкостью, изменяя привычной сдержанной насмешке на губах, нервно их поджимая и хмуря ленточки бровей. Она ответит колкостью на колкость, выпадом на выпад, и не упустит возможности оставить последнее слово именно за собой, приняв иную ситуацию как проигрыш, что просто недопустимо и вне понимания. О, да, лидер, желательно во всем, желательно без претендентов на свою роль и на свое место. Горделива, язвительна, одурманена человеческими эмоциями – эмоции на пределе всегда пьянили сродни все тем же наркотикам, вгрызающимся в кровь сквозь тонкую слизистую. Порой именно эмоции служат источником того, что точка равновесия смещена в ту или иную сторону.
Она крайне отступает от своих моральных – весьма субъективных в виду того же цинизма –  устоев и принципов, если речь заходит о чувстве собственности и как таковом «хозяйничестве». Тонкие липкие паутинки странных и весьма страстных эмоций и чувств, заставляющих солнечное сплетение трепыхать, заставляющих бабочек, живущих внизу живота, отчаянно бить прозрачными крылышками. Ревнивица к объектам, которые успела себе по-хозяйски присвоить. Взгляд в сторону, чужой аромат на теле, не дай черти, физический след – привычно тихий голос, отдающий нотками надменного спокойствия, сорвется как минимум на негодующее рычание, а мерное дыхание собьется, отражаясь финской мазуркой пульсации в висках.
Неадекватна. Аморальна. Страдает чудесным набором тех или иных пристрастий – холодное оружие, наркотики, человеческая анатомия, интерес к которой проявляется от невинного листания справочников по строению тела человеческого, до весьма явного копания с ярым энтузиазмом в оном, если подворачивается определенный случай. Садистка. Мазохистка. Не отрицает не только порчу чужого тела, но и позволит покопаться в своем – до определенного предела, разумеется. Получает довольно пьянящее удовольствие от истерик, криков и как таковой боли. Любит наслаждение во всем своем одурманенном спокойствии.
Гурман, Эстет, Художник. С весьма своеобразным взглядом на прозябающий в делах грешных Богом забытый мир.

о7.Биография.
Немка. Чистокровная, благородная арийка. Россыпь белоснежных волос аккуратно собрана, а на переносице восседают тонкие очки в серебряной оправе, прикрывая стеклянной пеленой чуть сощуренные голубые глаза. Папина дочка, умница-красавица, отличница, студентка, успешно пишущая диплом по специальности хирургии, балующаяся в свободное время написанием различного рода и содержания картин.
Ничего интересного. Среднестатистическая немецкая семья с единственным ребенком, прозябающая во все том же семейном уюте, не обремененная тяжбой зарабатывания денег ввиду высокого положения главы семьи. Сначала все эти розово-сопливые сказки на ночь, кружавчики на платьях, материнско-отцовское воспитание. После же школа со строгими учителями, формирование цельной личности, убиение юношеских эмоциональных порывов и искоренение приступов юношеского максимализма. Никаких проблем, все слишком чисто, все слишком гладко, все выточено из слоновой кости искусной рукой умелого мастера, знающего свое дело. Отменное здоровье и успешность пусть даже в незначительных школьных делах. Положение лидера, привитое отцовским характером. Разноплановость воспитания – и умение готовить, привитое матерью, и стремление к успешности, привитое все тем же отцом. Да-да, чудесная единица общественного строя, призванная приносить общество пользу и только пользу. Никаких истерик и заморочек, никаких идиотских противостояний сложившейся системе. Казалось бы, побольше таких личностей, и всех нас ждет все то же чудесное понятие об утопии, что так любят описывать фантасты, представляя идеальное человеческое общество.
Захлопнуть крышку индивидуальности. Перекрыть доступ кислорода. Отключить систему индивидуального питания.
Рисуй пейзажи и композиции. Не забывай, как правильно класть на холст мазок. И выпрями спину.
«То, чему не учат на худфаке. Что ты всегда в ловушке.
Что голова твоя — пещера, а глаза — ее вход. Что ты живешь внутри своей головы, и видишь только то, что хочешь. Что ты просто наблюдаешь тени и выдумываешь им собственный смысл» (с)
Вы никогда не задумывались, почему статистика тихонько шепчет нам на ухо о том, что процент суицидников/наркоманов/алкоголиков/психически-нестабильных среди подростков из благополучных семей на удивление имеет весьма существенную цифру? Перекрытие кислорода неутомимо ведет к удушью. Кончики пальцев немеют, а ногти впиваются в тонкую кожу собственной шеи. Ты слышишь стон, срывающийся на сдавленный хрип. И внезапно осознаешь, что кричишь именно ты.
Всего лишь пара знакомств, и ты с удивлением распахиваешь глаза в осознании окружающего тебя мира. Первая доза наркотика, первая выпитая бутылка мартини, первый сексуальный опыт. Здесь нет стальных рамок, здесь нет сковывающих движения цепей, здесь нет удушливой петли на тонкой шее. Шаг по лезвию бритвы. Шаг по стальному канату безумия. Грубый мазок кисти по грунтованному холсту своего сознания.
«Люди забывают о том, что путь в никуда тоже начинается с первого шага» (с)
Суицидники совершают грех своим существованием на том свете. Суицидники обрывают то, власть над чем им изначальна не была дана. Всего лишь пара тройка лишних крупиц белоснежного порошка. Всего лишь хрупкая тончайшая сталь, вспарывающая податливую плоть тонкой руки. Все так банально, все так обыденно. И Ад благополучно открывает перед собой свои ворота, впуская очерненную душу на свою территорию.
А дальше чудесное состояние анабиоза. Помнить только удушливый жар пространства и вязкость какой-то жидкости, касающейся узких ладоней. Чувствовать странный металлический привкус во рту и ощущать странное покалывание в теле. Это было похоже на сон – долгий, тягучий, вне тела. Наверное, что-то подобное должны испытывать йоги при состоянии медитации. Ощущать себя эфиром – чем-то цельным и раздельно-разбросанным одновременно.
А потом вдруг внезапно ощутить тяжесть. Привычную, но далекую. Уже слишком странную для восприятия, но все же воспринимаемую с каким-то странным трепетом. Открыть тяжелые веки, делая шумный выдох. Увидеть белоснежный потолок – чужой и родной одновременно. Чувствовать тело. Коротко стриженные волосы отдают привычной белоснежностью, но пальцы пробегаются по изгибам завитых рогов, а тонкую линию губ тронула слабая усмешка. Ты прекрасно ощущаешь свою сущность, с каким-то странным энтузиазмом разглядывая чужое тело в чужой ванной чужого дома.
Ничего интересного. Лишь новая жизнь по кругу. Лишь новое тело с документами на новое имя, приличный счет в банке и собственная квартира. Лишь пара тройка новых «старых» знакомых, работа и тяга к живописи. Лишь туманные улицы Лондона, что так разительно отличаются от привычных пейзажей Берлина.
И ты принимаешь данный Дар с каким-то трепетным благоговением, отдаваясь новому потоку жизни, утопая в ритме Богом забытой земли.
«У каждого своя личная кома» (с)

о8.Организация (для смертных).
-

о9.Уровень (для потусторонних существ).
6.

10.Способности.
«Ускоренный полёт, физическая сила, скорость, ловкость, слабая магия повреждения, используемая во время боя, смена внешности целиком, но на короткое время.» (с)
Несмотря на внешнюю хрупкость, демоническая сущность позволяет пользоваться весьма и весьма ощутимой физической силой и ловкостью в виду скорости.
Смена внешности используется только в качестве сокрытия все той же демонической сущности, в другом же роде девушка брезгает менять свое тело бренное.
Магия повреждения выражается в возможности конденсации из воздуха воды в лед и непосредственном нанесении оным физического повреждения (иголочки там, к примеру :3 ).

11.Положение в городе.
Татуировщик в тату-салоне. График работы свободный, ввиду прелестей характера и присущей девушке ответственности.
В свободное время пишет картины. Частое посещение ночных клубов и приправка организма различного рода токсинами обязательна.

12.Пробный пост.
Жесткая кисть оставляет после себя мягкие масляные следы на белоснежном загрунтованном холсте. Отчужденный взгляд на полотно, говорящий о том, что девушка где-то глубоко в себе, поддетая легкой дымкой наркотического опьянения. Нет, это вовсе не очередная доза белого порошка, спрессованного в небольшую таблетку, которая бережно покоится в темном бархатном мешочке в купе с остальными. Это даже не табачный дым, что создает белоснежную вуаль перед глазами, щекоча кончик носа тугой сладостью ванили. Это даже не очередная порция медово-пластмассового привкуса алкоголя, который с ярым энтузиазмом просачивается в организм, поддевая тонкое полотно и без того неустойчивого сознания.
Взгляд перед собой, напротив мольберта, к бережному изучению объекта, чье отражение медленно обретает себе на поставленном холсте. Тонкое изящное девичье тело – слишком иссиня-бледное, чтобы в нем чувствовались искрящиеся ниточки жизни. Со слишком неестественно искаженными чертами умиротворения на когда-то ярком и живом лице. Тягучее струящееся спокойствие сливается с легким оттенком лаванды, чьи бесцветные пары протянулись в пространстве мастерской от зажженных ароматических свеч. На алебастровом полотне кожи слабо отражается и черное покрывало, небрежно наброшенное на тонкие ноги, и алые языки пламени небольших столбов свечей, кои, казалось бы, склизкими прикосновениями касаются чужого тела, внезапно оказавшегося не в то время и не в том месте. Жертва случайности. Глупая девочка, попавшая под руку.
Знаете, существует определенный эмоциональный предел. Когда пустой кувшин внутри солнечного сплетения, именуемый людьми как душа, по капле наполняется влагой. Она то струится цельным потоком, то словно выжимается из почти сухой ткани, падая на дно осколками едва заметных бусин. Но настает момент, когда влагу перестает сковывать преграда в виде хрупких фарфоровых стен. И тогда сосуд опустошается, разумеется, у каждого своими способами. То, что способ Кристин был несколько экстравагантным на первый взгляд, она предпочитала не думать, воспринимая все естественно и само собой разумеющимся процессом. Просто привычно поддаться желаниям, внезапно потянувшись цепкими пальцами к близ стоящей девице. Ночная духота клубов преображает людей до неузнаваемости – все те же наркотики, коими изобилуют столь чудесные заведения, все тот же алкоголь невесть какого происхождения, все те же людские грехи, касающиеся своими языками людских сознаний, заставляя забываться на то или иное время.
Ты чувствуешь, как очередная таблетка шипит на языке, а рука сжимает холодное стекло стакана с непонятным содержимым. Ты чувствуешь энергетику тел, что находятся вокруг тебя, то и дело напоминая о себе липкими прикосновениями словно одного создания. Ты чувствуешь, как внезапно жар сковывающего пространства четырех стен сменяется на ночную прохладу городского воздуха, который тут же наполняет податливо нежную плоть легких в твоей грудной клетке. Смех сменяется влажным поцелуем – хмельным, одурманенным, находящемся на гране, но мышка поддается кошке, лишь прикрывая глаза, лишь позволяя путать твои тонкие пальцы в густоте своих волос. Все происходит слишком быстро, не запоминая мелочей. Лишь привычные стены своей же ванной комнаты, лишь медово-миндальный аромат прохладного воздуха, лишь теплая липкая жидкость на тонких кистях, погружающихся в чужое тело. Чувствовать, как кожный покров податливо расходится под натиском уже откинутого за ненужностью лезвия раскладного ножа. Чувствовать недоумение в расширенных от возбуждения и наркотиков зрачках.
Все так туманно. В очередной раз пообещать себе не закидывать в организм больше двух таблеток LSD за раз, которые чаруют рассудок, устало оглядывая безжизненное тело, принесенное на темную софу в мастерской. Поставить загрунтованный холст на мольберт. И отдаться процессу написания очередной картины, впадая в какое странное смутное состояние эйфории, то и дело проходясь острым кончиком языка по сомкнутым губам, словно все еще ощущая на узких ладонях липкую влагу, а на языке легкий солоноватый привкус.

ok.